Журнал «Эковестник», №1 • 2020 г. Читать весь номер онлайнResponsive image

Руслан Эдельгериев: «Климатические риски признаны главными на глобальном уровне»

— Доклад, подготовленный экспертами-экономистами, обозначает очень опасные экономические тенденции, — отмечает Руслан Эдельгериев. — К примеру, экономический ущерб от климатических изменений в США оценивается к концу этого века примерно в десять процентов от объема ВВП. А ущерб от нашего бездействия, то есть если не предпринимать усилий по борьбе с климатическими изменениями, оценивается в 1 триллион долларов. Такие серьезные цифры заставляют задуматься не только правительства, но и крупнейшие мировые бизнес-структуры.

По этой причине в обращении к участникам Давосского форума компаниям рекомендуется раскрывать информацию о выбросах парниковых газов, финансовых климатических рисках, а также установить промежуточную цель по выбросам к 2030 году.

Государства ищут оптимальные сценарии

Рассказал спецпредставитель главы государства и о том, что происходило в декабре 2019 года на 25-й Всемирной конференции ООН по проблемам изменения климата (COP25) в Мадриде.

— Говоря откровенно, мадридская конференция оставила двойственное впечатление. С одной стороны, по многим направлениям переговоров между странами был достигнут очевидный прогресс. С другой — сохранились отдельные вопросы, по которым договориться пока не удалось, — поясняет Руслан Эдельгериев. — В частности, не приняты правила реализации механизма устойчивого развития, механизма кооперации стран — это статья 6 Парижского соглашения, механизма, аналогичного статье 6 Киотского протокола. Одним из камней преткновения на переговорах оказался вопрос переноса сокращенных единиц выбросов из Киотских проектов в рамках механизма чистого развития в Парижское соглашение.

Не удалось пока договориться и о единых временных рамках национальных целей по выбросам. Одни страны предпочитают 5-летние периоды, другие — 10-летние, одни ставят цель на конкретный год, другие — на тот или иной период. Продолжаются также дискуссии по вопросам повышения амбициозности обязательств и финансирования потерь и ущерба в наиболее слабых и уязвимых странах, который нельзя застраховать и к которому невозможно адаптироваться. В ходе этих дискуссий был сделан небольшой, но важный шаг: от отрицания проблемы развитые страны перешли к рассмотрению возможных каналов и вариантов финансирования.

По другому вопросу — о влиянии низкоуглеродного развития одних стран на экономику других — тоже будут продолжаться консультации. Рассмотрение этих и целого ряда прочих вопросов, связанных с реализацией Парижского соглашения, продолжится на следующей конференции в ноябре 2020 года.

— Вместе с тем особенно важными, особенно значимыми на конференции в Мадриде были различного рода неформальные мероприятия и дискуссии. Дискуссии, связанные с реализацией странами и бизнес-структурами — подчеркиваю — значительного количества инициатив, прорывов и инноваций, направленных на переход мировой экономики на низкоуглеродный путь развития, — комментирует советник президента. — Эти дискуссии проходили в рамках конференции и параллельно с официальными переговорами по Парижскому соглашению, их целью являлось нахождение наиболее оптимальных с экономической точки зрения сценариев развития мировой экономики и энергетики — сценариев с низким уровнем выбросов парниковых газов. Можно утверждать: основные направления этих прорывов и инноваций к настоящему времени уже сформированы. Это повышение энергоэффективности, рост электрификации (автотранспорт, промышленность, бытовой сектор), внедрение цифровых и интеллектуальных систем управления (в первую очередь в электроэнергетике), кратный рост эффективности систем хранения энергии и так далее.

Но, вероятно, ключевое направление происходящей декарбонизации мировой экономики связано с бурным развитием возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Все без исключения прогнозы демонстрируют существенный рост доли ВИЭ в электрогенерации к 2040 году. Разница лишь в степени «оптимистичности» этих прогнозов. Так, по самым оптимистичным сценариям (прогноз Международного агентства по возобновляемым источникам энергии), доля ВИЭ может составить к 2040 году около 75%. Высокие темпы развития «зеленой» генерации объясняются сочетанием быстрого развития технологий и их масштабного применения, что существенно снижает стоимость их применения.

— Естественно, столь масштабный энергетический переход требует от многих стран и будет требовать в дальнейшем создания комплексной регуляторной базы, которая способствует и будет способствовать росту привлекательности инвестиций — в первую очередь для частного капитала — в новые, безуглеродные технологии, — заметил спикер.

Вопрос ближайшего будущего

Много внимания в ходе дискуссий на конференции в Мадриде уделялось вопросам функционирования национальных углеродных рынков, их дальнейшего развития и возможного слияния, а также механизмам их защиты.

Не секрет, что основой практически всех действующих систем регулирования выбросов парниковых газов, являются системы, предусматривающие установление цены на углерод. По данным Мирового банка, к концу 2019 года в мире насчитывалось уже 57 национальных и региональных систем регулирования выбросов, устанавливающих плату за выбросы парниковых газов — либо через налог на выбросы, либо через торговлю выбросами. Ожидается, что с принятием до конца 2020 года национальных стратегий низкоэмиссионного развития количество таких систем регулирования существенно увеличится. К концу 2020 года, по оценкам Мирового банка, их число увеличится до 96. Для сравнения: в 2008 году в мире насчитывалось только восемь систем регулирования, устанавливающих цену на углерод.

— Сегодня целым рядом стран ставится вопрос о так называемом выравнивании условий — по сути, речь идет о введении мер «углеродного протекционизма». Прошу обратить внимание: вопрос защиты странами рынков за счет углеродного фактора — вопрос самого ближайшего будущего и, как показывают последние события, для России он весьма актуален, — говорит Руслан Эдельгериев.

Первые исследования, связанные с введением пограничного углеродного налога и его связью с нормами ВТО, были выполнены Центром европейских политических исследований еще в 2010 году. Их результатом стал вывод о принципиальной юридической возможности и целесообразности введения таких мер защиты рынков.

Примерно четыре месяца назад министры финансов стран ЕС на встрече в Хельсинки договорились рассмотреть вопрос введения пограничного налога на углерод. Этот подход активно поддерживает председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен, многократно высказывавшаяся в поддержку углеродных протекционистских мер, и отдельные страны ЕС, включая Францию и Германию. Основной мотив — предотвращение утечки национальных углеродоемких производств в третьи страны.

— Таким образом, климатическая конференция выступает не только переговорной площадкой для стран, реализующих Парижское соглашение, — фактически климатическая конференция сторон Конвенции превратилась в крупнейший полигон, на котором идет обмен информацией о реализации стратегий и инвестиционных механизмов, обеспечивающих переход мировой экономики на низкоуглеродный путь развития, — считает спецпредставитель президента. — Это подтверждают отдельные примеры. Так, крупнейшими мировыми финансовыми институтами и пенсионными фондами (Мировой банк, ЕБРР, другие банки и пенсионные фонды и т. д.) в последние два года приняты решения о прекращении или существенном сокращении инвестиций в ископаемую энергетику. К началу 2019 года количество организаций, принявших такие решения, насчитывало уже 1100, а объем активов, управляемых ими, — 11 триллионов долларов. Совсем недавно, примерно месяц назад, был проведен опрос 100 крупнейших мировых инвесторов, управляющих активами на 5,9 триллиона долларов. Они заявили, что намерены в ближайшие десять лет вывести из ископаемой энергетики 920 миллиардов долларов и одновременно вложить 643 миллиарда долларов в возобновляемую энергетику.

На сегодняшний день один из важнейших инструментов углеродного регулирования в бизнесе — раскрытие климатической финансовой информации. Количество крупных компаний, добровольно раскрывающих информацию о выбросах парниковых газов, количественных целях по их сокращению, климатических стратегиях и системах управления климатическими рисками, измеряется десятками тысяч. Раскрытие бизнесом климатической информации в соответствии с международными стандартами и рекомендациями уже давно перестало быть жестом доброй воли — это средство дополнительной капитализации. Многие крупные компании (такие как IKEA, General Motors, Google, Goldman Sachs, HP, HSBC, Microsoft, Sony, Unilever и другие) сделали переход на низкоуглеродные технологии составной частью своей бизнес-стратегии.

Ждать никто не будет

— Я должен отметить, что Российская Федерация была в целом достойно представлена на конференции в Мадриде как на уровне представителей федеральных органов исполнительной власти, так и со стороны бизнеса. Как мы неоднократно отмечали на конференции, наша страна в полной мере выполняет взятые на себя обязательства по ограничению выбросов парниковых газов. По данным 2019 года, антропогенные выбросы парниковых газов сокращены на 32,4 процента относительно 1990 года без учета сектора землепользования и лесного хозяйства и на 49,3 процента с учетом этого сектора. Таким образом, Россия сократила выбросы парниковых газов от уровня 1990 года на величину, превышающую годовой глобальный объем выбросов СО2, — подчеркнул Руслан Эдельгериев, добавив, что многие отечественные компании, в том числе «Газпром», «Роснефть», «РУСАЛ», «Норникель» и другие, добровольно проводят инвентаризацию выбросов парниковых газов, и некоторые в отсутствие российских требований, но в соответствии с международными стандартами приступили к расчетам углеродного следа своей продукции и оценке климатических рисков.

Кроме того, в России ежегодно сокращается потребление угля и нефтепродуктов — за период 2015–2018 годов их совокупная доля в балансе снизилась с 33 до 29%. При этом объем потребления природного газа увеличивается в среднем на 3,5% в год (в том числе за счет роста объемов использования ПНГ). Объем потребления неуглеводородной первичной энергии прирастает на 1,5% ежегодно.

Одним из приоритетных вопросов, на которых нужно сконцентрировать внимание в ближайшее время, является повышение энергетической эффективности российской экономики. Спикер напомнил, что указом Президента РФ от 4 июня 2008 года «О некоторых мерах по повышению энергетической и экологической эффективности российской экономики» установлена цель снижения энергоемкости ВВП к 2020 году на 40% относительно уровня 2007 года. По расчетам Минэкономразвития России, фактическое снижение энергоемкости к 2020 году составило только 12%. При сохранении текущих темпов снижения энергоемкости достичь целевого значения возможно лишь к 2043 году.

— Это очень серьезная проблема, которую нам необходимо решать. Мы можем и будем много говорить о поглощении наших лесов, которые в значительной степени компенсируют выбросы нашей промышленности. Более того, отстаиваем нашу переговорную позицию по лесам, и это правильно. Важно упомянуть о нашем вкладе в глобальное сокращение выбросов на планете Земля, которое действительно имеет место быть. В 1990-е годы мы сильно сократили выбросы, а до 2010 года Россия была одним из мировых лидеров по темпам снижения энергоемкости валового продукта. Но это все было 5—10—15 лет назад, — комментирует Руслан Эдельгериев. — А на этих переговорах самое важное — не то, что вы делали 15 лет назад, а то, что делаете сейчас, какие конкретные цели ставите перед собой в ближайшей и более отдаленной перспективе, насколько эффективно реализуете принятые вами стратегии сокращения выбросов.

Второе направление, по которому предстоит большая работа, касается формирования системы регулирования выбросов парниковых газов. Это важная проблема в контексте ожидающихся мер углеродного протекционизма, тем более Российская Федерация существенно отстает от других стран.

— Нам нужно защищать свой рынок от мер, вводимых на границе по отношению к нашим товарам, участвовать в международных переговорах, отстаивать свою позицию, защищать наши экономические и другие интересы, которые должны быть подкреплены принимаемым российским законодательством в этой области, — считает советник президента. — Поэтому уже в самое ближайшее время нужен законопроект, который будет содержать конкретные, соответствующие лучшей мировой практике инструменты регулирования выбросов парниковых газов и инструменты стимулирования проектной деятельности — как в промышленности, так и в лесном секторе. Кроме того, необходим указ о научно обоснованной цели по выбросам к 2030 году. И, конечно, важнейшим документом, который, как мы рассчитываем, должен быть выпущен в ближайшие недели, является стратегия социально-экономического развития России с низким уровнем выбросов парниковых газов. Этот документ определит основные направления и механизмы выхода экономики нашей страны на низкоэмиссионный путь развития и защитит ее от введения пограничных углеродных налогов на границе.

Распоряжением правительства от 3 ноября 2016 года № 2344-р предполагалось, что и законопроект, и проект стратегии, и связанный с этими документами указ об ограничении выбросов парниковых газов должны были быть подготовлены до конца прошлого года.

— Безусловно, это очень сложный во всех отношениях пакет документов, требующий длительной, кропотливой и профессиональной работы экспертов, которых, как часто бывает, не хватает. Также необходимо время если не для согласования этих документов, то хотя бы для совместного рассмотрения и с федеральными органами власти, и с ключевыми бизнес-объединениями. Поэтому незначительные переносы сроков их разработки абсолютно естественны и понятны. Но только незначительные. Мировая экономика стремительно переходит на низкоуглеродный путь развития, и надо понимать: ждать нас никто не будет. Если не можешь регулировать выбросы самостоятельно, через систему международного регулирования это все равно предстоит сделать, — говорит Руслан Эдельгериев. — Российская Федерация многократно демонстрировала свою лидирующую роль в борьбе с климатическими изменениями. Правительство принимает абсолютно верные и своевременные решения в отношении необходимости разработки законодательной базы в климатической сфере, но в связи с растущими климатическими, климатическими финансовыми и климатическими экономическими рисками нам здесь, в России, безусловно, необходимо форсировать подготовку документов, предписанных решениями правительства. Не только потому, что проблема климатических изменений для России сама по себе важна, как ни для какой другой страны мира, — о размерах потенциального климатического ущерба говорилось многократно. А, в первую очередь из-за того, что страны и бизнес, которые не принимают во внимание климатический фактор, уже в настоящее время подвергают себя сильным экономическим рискам: рискам снижения конкурентоспособности своих углеродоемких промышленных производств в связи с введением против этих стран пограничных углеродных налогов, и рискам консервации технологической отсталости в связи с отсутствием в стране экономических стимулов для развития низкоуглеродных технологий. Сделать все для минимизации этих рисков, я считаю, наша первостепенная задача.

Понравился материал? Поделитесь с коллегами
Свежий номер «»

«Эковестник» №2 • 2021

Читать

Спасибо за оставленую заявку!
Менеджер свяжется с Вами
в ближайшее время.